Совет давно закончен и мой дом снова пуст. Но она по-прежнему прячется за тяжелыми мраморными колоннами, лишая меня возможности наблюдать серебро ее волос и взволнованное точеное лицо. Ее страх я чувствую сквозь массивные стены, но он вызывает у меня лишь кривую усмешку, действующую на нее, как заклятие полного обездвиживания. Она боится их. Она боится меня. А я ничего не хочу делать с ее страхом. Он поглощает ее и уничтожает изнутри, а мне все равно. Мое сердце давно перестало испытывать сладостной дрожи. Да и испытывало ли когда-нибудь? Любовь незнакомое чувство, заменяемое уважением и благосклонностью. Достойна ли она большего? И разве могу я ей это дать? Нарцисса Малфой давно привыкла к своей судьбе, ее не пугает возможность вечного одиночества своей души. А мне достаточно того, как ведет она себя в обществе. Красивое и, безусловно, достойное дополнение к фамилии Малфой. Такое, каким и должно быть. Но она не пытается этого изменить, как пытались многие. Либо слишком умна, либо знает возможную цену. Так или иначе, но все стоит на своих местах. Красивая пара в обществе, на деле чужие друг другу люди. И меня это устраивало…

Он не похож на меня ни капли. Тот человек, грузным, отчаянным взглядом исследующий свое отражение из под тяжелых век. Кровоподтеки и ссадины уродуют, когда-то, идеально выгравированные черты лица. Длинные платиновые волосы путаются, копнами ниспадают на сутулые плечи. Я никогда не сутулился. Но эта самая малая часть из того, что можно соотнести со мной и «никогда». Я никогда не выглядел таким измученным, таким жалким и отчаянным. Дорогая изумрудная мантия кажется одеянием бездомного, и мне хочется сорвать ее со своих плеч, уничтожить. Я ненавижу того человека, которого вижу в отражение. Этого ли я хотел, когда падал ниц перед сильнейшим волшебником тысячелетия? Я жаждал золотых гор, бессмертной славы, но получил столь ничтожную часть из того, что мне было обещано. Меня бояться, да, но я слишком много отдал за это. Я не хочу подобной платы. Я не подписывался. Не на это. Но слишком поздно, что бы поворачивать назад. Отступление может стоить мне жизни. Я слишком ясно понимаю это после недельного путешествия «в никуда». Как жаль, что я так мало помню. Лишь запахи дешевых, зловонных гостиниц, которыми я променял роскошь своего дома. Угрюмые и строгие лица, взамен улыбок и празднеств. Кровь, раны и падения, вместо беззаботных часов за чтением библиотеки. И сколько бы наслаждения мне это не приносило, сколько бы не чувствовал я себя частью чего-то великого, - я бы ушел… если бы мог.
Но я дома. Холодный ветер дует мне в лицо, а я так жадно вдыхаю ароматы своего сада. Мой дом. Моя крепость. Я так скучал по его стенам, по его уюту. И по женщине, которая ожидала меня внутри. Странное и новое для меня чувство. Нарцисса не была человеком, - да таких людей и не было вовсе, - кто мог вызвать во мне подобное. Но внутри меня что-то поменялось и, скорее всего, наваждение пройдет так же быстро, как появилось, но… но пока я хочу насладиться этим странным чувством сполна.
Расправляю плечи по привычке. Хочу выглядеть так же гордо, как выгляжу всегда. И пусть нелепыми кажутся мои переживания, учитывая весь мой внешний вид, но я хочу сохранить достоинство. Сейчас.
Опираясь на трость, быстрыми шагами двигаюсь в сторону главного входа. Отпираю ворота, впуская в дом запах ночи. Тепло. Такой живой контраст с тем, что окружало меня на протяжении недели. И я, наконец, могу спокойно выдохнуть. Насладиться секундами спокойствия и равновесия, который я создал в стенах этого дома.
Тихо. Скорее всего, Цисса уже давно спала. Тем лучше. Я не хотел, что бы она видела меня таким. Не теряя времени, прохожу в гостиную, тут же опускаясь в свое любимое кресло. Сейчас действительно чувствую себя живым. Мне нужен комфорт, как никому другому. Отставляю трость в сторону, что бы скрестить пальцы возле переносицы. Мне нужно немного времени, что бы прийти в себя, а уже после заняться своим внешним видом. Пока никого нет рядом , это кажется мне ничтожным и мелочным. Моя душа раскалывается на части, - это важнее.
Но я, кажется, ошибался, считая себя единственным присутствующим в этой комнате. Поворачиваю голову,  в надежде увидеть домовика, явно не вовремя появившегося сейчас, но… нет. Это была Нарцисса. В спальном платье и накинутом сверху атласном халате, большими, обезумившими глазами смотрящая в мои глаза. Но я холоден, как и раньше. По крайней мере, кажусь таким, - Цисса, уже поздно. Почему ты не спишь?

Отредактировано Lucius A. Malfoy (2013-06-08 19:16:34)

Мои мысли заняты чем-то отстраненным. Блуждают где-то там, за пределами этой огромной гостиной, там, где так не хватало мне тепла этой комнаты и легкого потрескивание поленьев в камине. Слишком далеко, я бы сказал. Скалы, брызги, затем маленькие скошенные дома. что вы там делали? что искали? Как жаль, что в подлобные моменты память играла со мной злые шутки. Мне начинало казаться, что магия этого не дома в защите не только от посторонних гостей, но и от посторонних мыслей. Словно я, переступив порог, вычеркнул из своей головы воспоминания, так ненавистные мне. И это не могло не доставлять мне истинного удовольствия. Я слишком устал, что бы позволить кошмарам прокрадываться в мои сны. Я никогда их не видел ранее, но, почему-то, всегда боялся их появления. С самого детства. Скорее всего, страх останется просто страхом, если, конечно, однажды, моя жизнь не перевернется. Так же внезапно, и так же категорично. И что тогда смогу сделать я? Я, всегда находивший выходы из любых, даже самых страшных, историй? Я буду бессилен перед своей собственной волей и тогда…

Как же я рад, что она нарушила мои мысли. Мне не понравилось бы то, что следовало после «тогда».  Нарцисса своим появлением спасла меня от невыносимых прогнозов, которые, возможно, и смогли бы спасти мою жизнь, будь у меня чуть больше времени, но, тем не менее, они были лишними среди этой обстановки.
Светловолосая женщина, видимо, давно позабывшая о том, что такое сон, слабо напоминала ту Нарциссу, которую я привык видеть в этом доме. Как так вышло, что за семь лет нашей совместной жизни, я встречал ее за завтраком, обедом и, лишь изредка, ужином. Она поднималась раньше меня и ложилась раньше. Я никогда не наблюдал ее такой… В большинстве своем. Обеспокоенная, напряженная и ее руки… они выдавали ее страхи. Мои тонкие, плотно сжатые губы тронулись в кривой ухмылке, но та определенно отличалась от моей прежней. Той самой, которая заставляла Нарциссу опускать взгляд и той, которая дарила лишь разочарование.
Я не знаю, что стало причиной подобного беспокойства моей жены. Но любая из них, возможно, станет для меня неожиданностью. Мы никогда не пытались любить друг друга. Мы играли в любовь так, как умели, но, по-другому, просто не представляли своей жизни. Или, возможно, я не представлял? За холодом и отчуждением моего стального взгляда, я не замечал столько очевидных для меня сейчас вещей. И меня бросало в дрожь от возможных мыслей о моей правоте. Так странно. Странно чувствовать себя обманутым самим собой. Но, в тоже время, я чувствовал, как внутри моих вен кровь запылала ярким пламенем. Я понял, что тепло и сила этого дома не только в том, что внес в него я. Моя жена вложила в него куда больше, чем мне могло казаться.
- Что произошло? – Я ждал этого вопроса. Первые года, Цисси часто его задавала, но я отделывался молчанием. Со временем, она перестала спрашивать… а сейчас. Я не придумал ответа, а мое молчание было лишним. Я впервые возвращаюсь в свой дом таким, и впервые она видит меня таким. Странное стечение обстоятельств, но я  бы не посмел назвать его удачным. Пожалуй, эта женщина была одной из тех, перед кем я не хотел бы выглядеть слабым, надломленным и отчаявшимся. Она привыкла к блеску моего честолюбия, чрезмерной гордости и бесконечного, часто мнимого, но так прекрасно поданного, могущества. Она была женой человека, которые не знал боли и разочарований, а сейчас… Сейчас лицезрит его именно таковым. Уничтоженным своей собственной ошибкой.
- Не думаю, дорогая жена, что ты бы хотела об этом узнать, - И снова стальной, холодный голос. Я никогда не выйду из образа, никогда не открою свою душу. Я сожру себя изнутри, уничтожу все хорошее, что там когда-либо было, лишь бы не показаться слабым. Нет, не перед ней. Я сделал многое, что бы она была счастлива… вернее я сделал ее счастье похожим на свое. Но сейчас. Сейчас мне казалась она заложницей моих иллюзии. И меня не должно это волновать… правда?
Наконец, поднимаюсь, направляясь к хрустальному столу на кривых ножках. Замечаю одинокий бокал и початую бутылку выдержанного вина. Вновь улыбаюсь одними уголками губ. Выуживаю палочку из трости движением бледных ладоней и, взмахом палочки, достаю еще один бокал, - Ты выпьешь со мной? Не поворачиваясь. Произношу низким, тяжелым тоном. Но я не спешу наполнять бокалы. Вспоминаю о том, что именно заставило Нарциссу задать такой вопрос. Вытягиваю шелковый платок из нагрудного кармана своего одеяния, стираю кровь со своих губ, щек и рук. Так и не решаюсь повернуться. Более того, пытаюсь сделать это незамеченным, от взгляда своей жены. Я слишком жалок сейчас. Слишком. От этого осознания кипит моя кровь. Я знаю одно единственное чувство, которое может уничтожить мою сдержанность. Гнев.
Но, когда я возвращаюсь в кресло, передавая в тонкие пальцы Нарциссы бокал,  я ничем не отличаюсь от того Люциуса, которого она привыкла во мне видеть. Не к чему ей знать.

Отредактировано Lucius A. Malfoy (2013-06-09 02:17:25)

Смачиваю горло вином, смакуя его приятное послевкусие. Слишком сладкое. Но в горле настолько пересохло, что я не замечаю его сладости. Отвожу взгляд в сторону, намеренно пытаясь избежать зрительного контакта со своей женой. Я не боюсь ее взгляда, конечно, но боюсь, что в моем не будет прежней стали. Как так вышло, Люциус? Такой продуманный, кажется, непоколебимый образ рушиться на глазах. Нарцисса не заметит. Никто, я думаю. Но что делать мне со своим прозрением? Проиграл. Оказывается, проигрывать неприятно. Первая  в жизни неудача. Я бы отметил этот день на календаре, но что-то подсказывало мне, что повода для радости особенного не было. Сарказм. Совсем не тот. А когда-то я умел быть резким. Даже с самим собой.
Как так вышло…?
И снова Нарцисса является причиной моего возвращения в реальность. Не стоило мне копаться в своей голове. По крайней мере, не сейчас. Я устал, кажется, невыносимо. Практически каждой клеточкой тела ощущая физическую боль. И это впервые. Оказывается, не каждый опыт хорош. Этот мне определенно не нравиться. Впрочем, были и свои плюсы. Например, я вряд ли, когда-нибудь, повторю свои ошибки. Я не из тех людей, кто ошибается дважды. Хотя, разве опыт сможет предостеречь меня от подобного возвращения в свой собственный дом и этого взгляда моей жены?… Да, он был одним из тех, которых я не хотел видеть на себе. Это жалость, Цисси? Не стоит. Что угодно, но только не жалость...
Моя жена… Сколько раз я уже говорил, что не хочу, что бы она видела меня таким? Но, тем не менее, не делаю ничего, что бы избавить ее от подобного зрелища. Мне достаточного одного взгляда. Всегда было. Казалось, что мое общество ее пугает. Впрочем, так оно и было. Но сейчас, - нет. Ее не пугает ни общество, ни кровь на моей мантии и лице.  Или, может быть, Нарцисса просто хочет, что бы я так считал? Играет свою роль, как ее и учили...

Я не стою, поверь, чтоб ты слезы лила обо мне,
Чтоб ты шла по следам моей крови во тьме - по бруснике во мхе
До ворот, за которыми холод и мгла, - ты не знаешь, там холод и мгла

...Но, кажется, жалость, была не самым удивительным, чего я мог ждать от своей жены. Откуда в ней столько слепой веры?
Сколько прошло лет? Достаточно, что бы смириться со своей участью и, как следствие, возненавидеть меня. По крайней мере, мне было бы легче, если бы моя жена смогла меня ненавидеть.  Но…. Но что с ней не так? Неужели года постоянного одиночества, безразличия и холода не смогли уничтожить в  этой женщине все светлое? Я всегда замечал, насколько сильно она отличалась от своих, якобы, подруг в кругу магической аристократии, но и подумать не мог, что… Нет, это слишком много, даже для меня. Я не заслужил ни ее заботы, ни уж тем более любви. Да и существует ли подобная любовь? Без отдачи, без смысла. Как появилась она в ее маленьком, живом сердце и есть ли способ ее уничтожить? Я не хотел разочаровывать ее не только в своем положении, но и в столь чуждом для меня чувстве. Чувстве, которое, все же, она способна разбудить? Наивно полагаться на «все же» и «возможно»…
- Ты позволишь?, - И как я не заметил того, как Цисса оказалась на полу, возле моего кресла, наколдовывая множество бутыльков и полотенец? Я коротко киваю, отставляя на столик свой бокал, и слежу за каждым действием своей красавицы-жены. Странно, что я не отмечал подобного раньше. Нет, безусловно, я считал Нарциссу Блэк безупречной во многих аспектах, но никогда не заострял внимания на ее особенных чертах. Эти светлые волосы, волнами ниспадающие на хрупкие плечи, большие голубые глаза, обладающие пронзающим, глубоким взглядом,  выгравированные черты лица, - она была Розье до последней капли крови и, как странно, мне нравилось это. Секреты были ни причем… Я и позабыл совсем о том, о чем и обещал забыть, но… так приятно признавать этот факт, как нечто действительного достойное.

Я поражен и крайне озадачен. Мне действительно казалось, что это не моя Нарциса. Нет-нет, той холодной, сдержанной и манерной даме не свойственны подобные хлопоты. Впрочем, как я могу утверждать, что знаю об этой женщине хоть что-то? Да, может быть, ее привычки, пристрастия и особенности, связанные, все же, с внешним видом, я мог предугадывать без должного напряжения. Но то, что скрыто внутри, - оставалось тайной. Да я и не мог быть уверенным в том, что хоть кто-то , даже из самого близкого ее окружения, знает о моей жене чуть больше того, что она может им позволить. Держаться миссис Малфой умела потрясающе, должен отметить.
Но  что изменилось? Что заставило Нарциссу заменить манерность и чопорность, заботой и беспокойством? И о ком, собственно… обо мне? Мне приятно ее волнение, но я  совершенно не знаю, что с ним делать. Не знаю, но пытаюсь понять… Наверное, и по этой причине тоже я не отводит своего взгляда от Нарциссы ни на минуту, пока она стирала кровь с моего лица и обрабатывала раны. Обычно... Да нет, - это был первый случай за долгое время, когда помощь была мне нужна не только в чистке мантии и прочего одеяния. А потому, я и не знал, что делал бы, не будь ее сейчас здесь_рядом. Это странное осознание, должен признаться. Впрочем, я вряд ли смогу признаться в нем и ей.  Так уж вышло, что я не строил воздушных замков, связанных с нашей семейной жизнью и был бы рад тому раскладу, который воссоздали вокруг меня отец и мать. Они никогда не любили друг друга, но, пожалуй, слишком уважали, что бы позволить хоть кому-то усомниться в верности друг друга. Своеобразный эталон, я полагаю.
Но что делать мне… нам? И есть ли смысл все менять? Возможно, я чрезмерно занят, что бы заниматься поисками в Нарциссе тех качеств, которые смогли бы заставить меня быть чуточку теплей, а все, что касается меня сомнительно в принципе. Не знаю, какое из моих внутренних качеств убедило миссис Малфой в том, что есть смысл для надежды, но лично я  его пока не замечал... Или попросту не хотел.
- Будет неприятно, - Уголки моих губ тронулись в легкой усмешке. Это было так… по-детски. Настолько, что я  почувствовал себя восьмилетним ребенком, свалившимся с метлы, а не взрослым мужчиной, едва пережившим эту ночь. Но самое смешное, все же, было тем, что я яро пытался сделать вид, что не почувствовал ровным счетом ничего из того, что Цисси считала «неприятным». Это странно. Очередной мой поступок я таковым за сегодняшний вечер считаю. Но, отчего-то, я все еще не могу перестать улыбаться… если это вообще можно было назвать улыбкой, конечно, - Вот и все, утром даже следа не останется, - Нарцисса закончила, а меня это даже разочаровало. Причины я пока не находил, но не мог отрицать факта. Кроме того, это было хоть какое-то занятие, заменявшее сон. Уснуть я не смогу. Не сейчас. Пусть мне и стало намного легче, после того, как Цисси поколдовала над моим лицом, но, увы, это было далеко не все, что беспокоило меня болью. Впрочем, моя жена права, - главным было исправить то, что может хоть как-то напомнить о моей неудачной ночи тем, кому об этом не следовало знать. Все-таки Министерство Магии, к большой моей удачи, не знало и о половине своих сотрудников, носивших метки. Столь очевидные факты, пропущенные «острым взором Министерства» явно дают понять о совершенной не компетенции министра и его ближайшего окружения, а это, кстати, так же не могло не радовать...
Но я забылся, отвлекаясь от того, что происходило в  комнате. Нарцисса,  избавилась от остатка мазей на своих руках и сейчас, облокотившись на ручку моего кресла, пила вино, о котором я, кажется, уже и забыл. Но я не смогу выпить не капли сейчас.
Кажется, мне следовало поблагодарить свою жену за то, что сделала она с моим лицом. Но Нарцисса и не ждала благодарности. Никогда не ждала. Она настолько привыкла к постоянному моему игнорированию любых ее свершений, что уже и надеяться перестала получить хоть самую малую долю отдачи за все, что она когда-либо сделала для меня и моего дома… Я исправлю. Мне, правда, захотелось это сделать. Но только я собираюсь открыть рот, как Нарцисса успевает быстрее меня, - Ты не хочешь пойти спать? – Ах да! Я и забыл совсем о том, как уже поздно. Должно быть, я задерживал ее, а сама Цисса давным-давно бы пожелала провалиться в сладкий сон.
- Да, ты права, давно ночь… – Стремительно поднимаюсь с кресла, но сразу же понимаю, что от спешки не станет лучше. Выношу очередной прилив боли с особенной стойкостью, но, как мне показалось, это не укрылось от взгляда моей жены, - Извини, я не хотел тебя задерживать. Уже поздно и… - Не договариваю, подавая Нарциссе руку, что бы она могла подняться с пола, - холодно.
И действительно. Скорее всего, бедняжка Цисси успела порядком продрогнуть сидя на холодном полу. Огонь в камине догорал, оставляя лишь легкие напоминания о своем прежнем тепле. Взмахом палочки притягиваю плед и, аккуратно накидываю его на плечи своей супруги.
Я понимаю, что должен ее поблагодарить, но эти слова даются мне достаточно сложно. Я редко говорю «спасибо». Опускаю взгляд, но практически тут же его поднимаю. Вместе с подбородком, правда, по старой привычке. И снова этот гордый, самодовольный вид, как будто я принимаю орден, а не пытаюсь заставить себя поступить правильно.
Беру в свою ладонь тонкие пальчики Нарциссы, - Ты не обязана была этого делать... Спасибо. – Не так уж и сложно, верно? Хотя меня до сих пор не покидает чувство, как будто я только что сложил свою гордость к ногам своей жены. А, может быть, там ей и место?

Отредактировано Lucius A. Malfoy (2013-06-10 01:30:13)

Что-то произошло со мной сегодня. Да, определенно. И нет смысла спорить с правдой, так внезапно обрушившейся на меня. Возможно, дело в том, что именно сегодня, впервые за долгие месяцы моей беспрекословной службы, я понял, какой опасности подверг себя и тех, за кого нес определенную ответственность. Я, кстати говоря, никогда и не задумывался о смерти.
Что есть смерть? Что она из себя представляет?
Ту самую старуху, сгорбившуюся под тяжестью иссини-черной накидки или, может быть, всего лишь миг, не привлекающий своим особенным романтизмом. Конец ли это или начало чего-то большего? Не знаю. Я не пытался строить иллюзий, полагаясь, пожалуй, на свою извечную удачу. Это было в моем характере, в моем воспитании. Я всегда улавливал опасные моменты и обводил судьбу вокруг пальца, играючи. Ведь единственный человек, чью жизнь я никогда не поставлю на кон, - я сам. Но как многого может стоить порыв моего честолюбия. Как низко я могу пасть. Сегодня я понял это. Понял, что вряд ли оставлю после себя хотя бы каплю жалости. Нет, безусловно, сейчас она была мне не к чему, но… Но если обстоятельства окажутся сильнее меня, то я хотел бы оставить след в своей маленькой истории. Мне было что терять, пусть я так и настойчиво пытался избежать этого понимания. Уничтожал свои слабости, дабы добавить себе хоть самую малость могущества. Но, все уничтожено одной маленькой надеждой. Ее надеждой. Как я не понимал раньше? Слабый, еле ощутимый огонек ее внутреннего тепла настойчиво искал во мне что-то хорошее и единственное, что заставило эту прекрасную женщину полюбить меня, - надежда.
Любовь это слабость, правда? Особенно моя. Моя своеобразная, скрытая под тяжелыми ставнями и вряд ли понятная даже мне самому, любовь к этой женщине. Да, мне было что терять, помимо своей гордости и громкого имени. И я, черт возьми, сделаю все, что бы моя маленькая слабость осталась скрытой, нетронутой и чистой.
- Я ведь твоя жена.
Ее улыбка заразительна. И как раньше я мог этого не замечать. Мое лицо, давно сведенное обыденной гримасой безразличия, в очередной раз за сегодняшний вечер изображает улыбку. В ней было куда больше искренности, чем я бы того хотел, но, увы, впервые не способен контролировать своих внешних эмоций. Мне кажется, что это самое малое чего моя жена была достойна, но… пока и этого хватало.
- Нет, Нарцисса, этого не достаточно. Ты и сама лучше меня это понимаешь, - Я категорически не хочу отпускать ее тонкие холодные ладони. В них куда больше тепла, чем в горящем камине. Но ее тепло согревало не только эту комнату, но и мою душу. Вернее, ее жалкие остатки, - Скажи… почему? Столь очевидный вопрос, которого, я уверен, Цисси, может, и ожидала, но действительно боялась. Мы слишком холодны друг к другу по своей привычке. Воспитанные в атмосфере совершенного безразличия мы, конечно, и не могли стать другими. Но эта женщина, действительно, была другой. И ее отличие не только в совершенном отсутствии сходства с четой Блэк, но и в чем-то особенном, ее личном,  я бы сказал. Она обошла учтивость, взглянула глубже. И это дар. Дар, которого я, однако, лишен. Мне грустно это осознавать потому, как я действительно бы хотел сделать ее жизнь лучше, но не могу идти простив своего существа. Не могу. Я? Люциус Малфой? Я могу многое, действительно, но не стоило мне забывать, что я, все же, не всесилен. Я не тот, кто достоин твоей любви, Нарцисса. Не я… И, все же, если не я, то никто. Тогда, семь лет назад, ты поклялась быть моей. Я вновь проявлю свой эгоизм по отношению к тебе, моя дорогая девочка и, конечно, снова поступлю с тобой нечестно. Когда-нибудь, ты сможешь меня за это простить…
Пауза, затянувшаяся после моего вопроса, могла бы вывести меня из себя, ведь я так привык получать ответы, но сегодня все иначе? Особенная ночь, правда? Ночь осознания, я бы сказал. Как жаль, что я никогда больше о ней не вспомню и никогда не заставлю себя вернуться к правде. Куда приятней скрывать свои эмоции. Так они, по крайней мере, не станут оружием в чужих руках.
Не отрывая от нее своего пронзительного взгляда, я касаюсь легким поцелуем ее тонких белых рук. Я не хочу потратить последние часы напрасно. Хочу дать ей понять, что ее надежда, единственное, что у  меня осталось…

Отредактировано Lucius A. Malfoy (2013-06-10 22:58:15)

Возможно, я слишком малодушен… или чрезмерно горд. Не знаю, что именно удерживало внутри мои излишние эмоции, но я даже благодарен своей определенной скупости. Как бы то ни было, я, все же, прав. Любовь губит. Мы же лучше других это понимаем, правда, Нарцисса? Может быть, наша особенная мудрость и удерживает нас от столь неприятных последствий? Или именно она и лишает возможностей... Мы слишком привыкли судить друг друга. Мне, - все равно, а ей, - безнадежно. Короткие, но четкие определения нашей совместной жизни. Семь лет, - весомый срок, но, по правде говоря, я его не заметил.  Просто время, потраченное за хлопотами, излишней занятостью, гостями, заданиями… Я пропустил свою семейную жизнь, которой Нарциссе пришлось наслаждаться одной. Мне жаль, конечно, но не хотелось бы думать, что мне одному…
Но я никогда не ошибаюсь. Я всматриваюсь вглубь в надежде, что меня не смогут обмануть. Она смогла. Сейчас. Ложь Нарциссы была куда более болезненно мной воспринята. Или станет, - я пока не решил. Ее особенная способность к совершенному не умению лгать мне, даже, поражала, но потеряла теперь  всякую цену. Вопрос простой, ведь так, Цисси? Так чего же ты молчишь? Ответь, - и я отвечу на твой. Любой, на который ты бы хотела получить мой ответ. Мне казалось это честным…
Я теряю тепло ее ладоней, когда Нарцисса плотнее кутается в плед. Такой простой жест, но я  вновь различаю в нем скрытый смысл. Твой страх, Нарцисса, очевидней других твоих чувств. Страх перед последствиями твой честности. Возможно, ты права и, безусловно, поступаешь мудро, но… как знать. Мне казалось, ты не могла похвастаться лишними знаниями обо мне. И кто сказал, что моя театральность не имела ничего под своей, определенно удачной, подачей?
- Потому и спрашиваю, Цисса, - почему? – Действительно, она права, - скрывать от меня что-то кажется бессмысленным. Особенно скрывать ей. Но я и не интересуюсь тем странным чувством, толкающим ее на поступки, которым я никак не смогу найти оправдания, -нет. Любовь вполне мне понятна, но непонятна причина этой любви.
Как так вышло, Нарцисса Малфой?
Я чудовище, правда?
Именно так характеризовал меня ее взгляд, когда-то. Но что мне до помыслов своей супруги? И есть ли смысл тратить время на ее переубеждение? Конечно, нет. Возможно, именно тогда мне стоило постараться, а не сейчас… Но время всегда играет против. У него не было союзников... Даже среди Великих. Это уж я знал наверняка.
- Впрочем, это не важно, - Вновь гордо вздернув подбородок, я скрещиваю руки за своей спиной и отступаю на шаг. Мне жаль, что наш барьер остался прежним. Я не оскорблен ее молчаливостью, но крайней обеспокоен страхом. Что бы ты ни думала обо мне и кем бы не считала, - я всегда найду причины для спора...
Возвращаюсь в кресло, оставляя свою супругу позади и, взмахом палочки, зажигаю, только что потухший, камин, - Если ты устала, не стану тебя задерживать, - А  у меня сна ни в одном глазу. Как бы сильно я не был вымотан, - как физически, так и морально, - я не усну. Мне еще слишком многое предстояло обдумать. И пусть мысли эти не привлекали меня ни секунды, мне все равно придется потратить на них свое время. Правда, я был бы совсем не против, если бы моя жена уделила мне еще немного времени, но я никогда не попрошу ее об этом. Никогда и ни о чем.
Снова поднимаюсь с кресла, что бы скинуть пропахшую смрадом и кровью мантию. Швыряю ее на спинку соседнего кресла и вновь возвращаюсь в свое.  Я, все же, надеялся, что Нарцисса пример решение подняться в спальню, нежели остаться здесь, со мной. Противоречиво. Но я не готов свои желания ставить выше принципов. Не готов показывать ей еще больших доказательств своего сегодняшнего фиаско. Мои незначительные, но многочисленные раны на лице привели ее в ужас, поэтому об остальном думать не приходилось.
Я оборачиваюсь назад, полагая, что Нарцисса уже ушла, но, замечая тонкий стан своей жены, лишь коротко киваю, отворачиваясь обратно к огню. Мое не лучшее положение должно остаться для нее незамеченным. Как всегда. Если, правда, я до сих могу позволить себе надеяться на это.

Самая страшная истина,  которую я мог себе представить, Нарцисса, это факт того,  что мы изменили традициям чистокровной аристократии. Браки по расчету давно стали нормой, а ты… Ты позволила своему сердцу полюбить меня ровно так же, как и я позволил своему. Но есть весомое отличие наших чувств. Я никогда не признаюсь ни себе, ни уж тем более тебе, в столь очевидном для меня, однако… в то время, как ты смогла бросить правду мне в лицо. Ты знаешь, что являешься одной из первых? Я не принимал чужих истин и это, конечно, кажется совершенно верным. Для меня. А ты, Нарцисса, страдаешь моей принципиальностью… В этом моя ошибка?
Я действительно наивен, раз рассчитывал на то, что моя холодная, надменная Цисса покинет эту комнату с высоко вздернутой головой, а завтра все встанет на круги своя. Мы останемся чужими, как и должно то быть, верно? Ведь никто не упоминал любви, в день нашей свадьбы. Лишь клятва, – формальность, которая была с удовольствием, при великим, нарушена не единожды. Или… или была нарушена только мной. Я знал и других женщин в первый год нашей семейной жизни. Красивых, безусловно, достойных, в какой-то мере, женщин… но не от одной из не пахло так притягательно, так особенно. Не одна из них не смогла покрыть с излишком моего определенного желания быть дома. Но для чего? Я бы никогда не признался в своих помыслах Нарциссе и, естественно, никогда бы не смог открыть ей душу. Но меня печалит этот факт куда сильнее, чем раньше. Возможно, именно переоценка мной ценностей вывела эту женщину на одно из первых мест. Трудный период моей жизни, начинающийся, кстати говоря, с этого дня, мог заставить меня желать, что бы именно ее ладонь согревала по ночам и очищала от грязи и крови, в которой я купался. Я обрек нашу семью на страдания, приняв неверное решение… Что ж, ты готова пережить это со мной, Цисси?
- Но, даже если бы кто-нибудь предложил мне вернуться в прошлое и все там изменить, я бы отказалась, - Я не смотрел на свою супруг до этого момента. Она приземлилась не в  соседнее кресло, но наземь, возле моих ног. Мои губы трогает улыбка, но лишь после минутного удивления. Знаешь, мало кому удавалось удивить меня. Ты смогла. И так просто. Одной лишь правдой, которую таила до этого внутри себя. И мне, черт возьми, так жаль, что я не смог распознать этого раньше. Но, может быть, еще не поздно? Семь лет не срок, если не пытаться. Мне казалось, что мы куда более способнее, чем может показаться на самом деле. Я бы хотел сделать твою жизнь счастливей, хотел, что бы ты подарила мне сына… Но что есть брак, без любви, без детей? Я, может, и родился в семье, в которой о любви знал лишь я, но, тем не менее, я определенно верил в то, что моя мать могла и пытаться полюбить отца. Что, как не плод любви, - ребенок. А ты так о нем мечтала. Как и я, впрочем... Но, в очередной раз, мы преследовали разные цели, лишь в самом малом значении, переплетающиеся между собой. Мне нужен был наследник. Сильный, гордый и особенный, - истинный Малфой, я бы сказал. Она подарила бы ему любовь, а я научил жизни. Так и бывает в семьях… Или… или мы изменим традициям и пошлем к Мерлину обязательства. Мы можем быть чуть искреннее, чуть определение в своих желаниях. Если, конечно, захотим…
- Ты не права, - Опираюсь локтем о подлокотник кресла, потирая впалые скулы. Я больше не смотрю на свою супругу, нет, - я продолжая выжигать точку, исследуя языки пламени полыхающего камина, - Вещи, толкающее нас на определенные поступки не всегда понятны, но… они несут за собой что-то. Смысл. – Перевожу задумчивый взгляд на Нарциссу, однако же, игнорирующую мой пристальный взгляд.  Она задумалась о чем-то, находя точку опоры все в том же камине, огне, кованной решетке, отделяющей языки пламени от отполированного паркета.
- …Но так и не смогла понять, почему ты даже не попытался узнать меня.
Она начала говорить, а я, вслушиваясь в  каждое слово, молчаливо исследую идеальные черты ее лица. Хмурюсь, потирая шершавыми пальцами переносицу. Все просто, разве нет? – А был ли смысл, дорогая жена? – наконец встречаюсь с ее голубыми. Меня трогают ее внутренние чувства, которые она так старательно пытается скрыть от меня, но, увы, пока не способна.
Боль? Разочарование?
Грустно.
А я не задумывался над этим никогда. Всегда чужая, всегда предельно тактичная и церемонная Цисси. Как и я. Мы были друг другу самыми близкими людьми, но, на деле, самыми далекими… - Ты знаешь… - Поднимаюсь из кресла, отставляя полупустой бокал на столик и, протягиваю руку своей жене. Когда она поднимается, усаживаю ее в свою любимое кресло, в котором сутками просиживал отец и, огибая его со спины, оказываюсь позади нее. Тяжелыми ладонями, но лишь на секунду, накрываю ее плечи, - Расскажи. Я хочу. Узнать тебя.
Отступаю на шаг, гордо выгибая спину. Боль  пронизывает каждую клеточку моего тела, но я и бровью не повел. Достойно. – Я думал, что мне достаточно тех знаний, что я уже имел. Думал, что давно познал всю суть. Твою, Нарцисса. Но я, видимо, ошибался… - Последнее повторяю тихо. Так, словно пытаюсь донести это не до Нарциссы, а до самого себя. И правда. Как мог я полагать, что она, всего лишь то, что видели в ней окружающие, в том числи и я. Мне стоило знать больше, верно?