Молодой мужчина появляется прямо посередине мощеной дороги. Он опасливо озирается по сторонам, будто боится, что за ним кто-то может следить. Но нет - всё чисто, дороги безлюдные, вокруг тишина. Листва на деревьях не движется, ни тебе песнопений птиц, ни единого иного мешающего отзвука. Мужчина вдохнул свежего воздуха, набросил капюшон на голову и направился прямо. Там, за холмом, его ждет дом Браунов. Он был там совсем давно, раза два - не больше. На Рождество и еще на какой-то праздник, но уже был уверен, что всё вспомнит, как только войдет. В окнах горел свет. Как ему сказали его "друзья", та, за которой он пришел, еще должна отсутствовать. Тем лучше. Он сможет спровадить нежеланных свидетелей. Волшебник остановился на крыльце, в руках он сжимал палочку. Ему открыл парень примерно его же лет, он какое-то время всматривался в прикрытое тенью от капюшона лицо, когда его осенило:
- Кэйвен? - сорвалось с уст.
- Империо, - последовал ответ.
Кэйвен наложил непростительное заклятие на Брауна, а после приказал ему вывести на несколько часов свою семью из дома - и не при каких обстоятельствах не возвращаться до истечения срока. О том, к каким методам и уговорам прибегнул Флавиус, волшебник не знал, но результатом он остался доволен: вскорости дом опустел. Кэйвен прошел по каждой комнате и выключил весь свет. Он спокойно мог бы воспользоваться магией, да только не сделал этого - ему хотелось самому встрепенуть в сознании воспоминания. Пройдя в спальню Элэйны, Кэйвен задержался. Он осмотрел каждый уголок, каждый сантиметр, взяв в руки платье девушки, он поднес его к носу и вдохнул запах. И именно в этот момент, мгновение приравненное почти что к умиротворению и ощущению идиллии, незваный гость натыкается взглядом на фотографию: на ней его Лэйна, а рядом с ней - другой. Кэйвен отбросил вещь и подошел к комоду, на котором стояла рамка. Он взял ее и ударил одной стороной об угол так, что куски стекла разлетелись в разные стороны. Мужчина вытащил фото и смял его; в гостиной он сожжет фотографию в камине.
Элэйна выпустилась больше полугода назад, однако они так и не пересекались, редкие встречи не могли удовлетворить Яксли. Лэйн была помолвлена - он был один. Он нуждался в ней, и его раздражал тот факт, что она не нуждается больше в нем. Они были разделены всего тремя годами, а у нее уже скоро будет семья. У него - бездна. Всё, чем он теперь может обладать - это метка на его запястье и пара фотографий из школьной жизни.
Раздался бой часов. Скоро должна была прийти его давняя знакомая... Спустившись вниз, Кэйвен бросил фото в огонь и занял кресло перед камином. Дожидаться ее в полной темноте и тишине. В голове пульсирует кровь, бьется, он прислушивается к шагам за окном, а выходит так, что слышит лишь тихий стук в висках. Яксли пытался вытравить ее, избавиться от нее, удалить, уничтожить из своей памяти, сердца, но она сидела в каждой клеточке тела, в каждом органе, в почке, в легком, в любой мышце. Теперь, когда он узнал, что она собирается носить НЕ его фамилию, всё кардинально переменилось. Завелся механизм, Кэйвен перешел к действию, осознав, что глупо надеяться, что время выветрит ее из мыслей. Она засела внутри надолго. Наверное, навсегда.
Шум в прихожей, наконец, отвлек волшебника. Кто-то вошел в гостиную, а когда раздался до боли знакомый голос, Кэйвен на пару секунд прикрыл глаза. Элэйна направилась к стене, и тогда Яксли нарушил молчание, раздраженно потребовав не включать свет:
- Мои глаза уже привыкли к темноте.
- Где мои родные? - взволнованно спросила Браун, всё же останавливаясь на полпути. Гость честно признался, что попросил их немного прогуляться, чтобы он смог поговорить с ней. Элэйн была неприятно удивлена его приходом, Кэйвен был рад, что запретил ей включать свет: если бы он вдобавок увидел отвращение на ее лице, он бы наверняка сорвался.
- Присядь, - попросил Яксли, но девушка не реагировала. - Я сказал: сядь. - холодно приказал он. Не зли его, Лэйна, он и так давно ходит на грани. - Ближе, - Кэйвен махнул рукой на стул, который можно было придвинуть чуть ли не вплотную к креслу. Браун села рядом, волшебник же будто из-за ее близости потерял дар речи. Он молча смотрел в сторону, даже не на нее. Но после резко повернулся и с ухмылкой поинтересовался:
- Ты не хочешь похвастаться кольцом? - недолго думая, Яксли сам хватает Элэйну за руку и притягивает к себе ее пальцы, чтобы разглядеть на безымянном переливающийся камень. Кольцо сверкало и переливалось множеством оттенков самых разных цветов на свету от огня. - Ты не дождалась меня, - спокойно принялся рассуждать Яксли, продолжая держать руку темноволосой. Он еле смог оторвать взгляд от кольца и посмотреть в глаза невесте.
- Я мог бы дать тебе больше, - после долгой паузы, оповестил гость, - намного больше, чем он.

Отредактировано Cavan Yaxley (2013-07-12 16:27:42)

- Чем он? - переспрашивает Элэйн и отдергивает свою руку. Кэйвен удивленно смотрит на нее, едва заметно щупая воздух словно в поисках теплых пальцев девушки. Ее голос, ее интонация, заставляют прочувствовать какую-то вину. Нет, гость не стал жалеть о своем приходе, но то, что он не пришел к ней раньше ныне подкашивало его. Ему казалось, что в этом отчасти и его вина - она не дождалась, но и он мог прийти за ней без опозданий на тридцать шесть месяцев...
Школьные годы были, пожалуй, самыми светлыми и лучшими в жизни Кэйвена. Он об этом знал и он был благодарен за них Элэйне. Позволить ей выйти за какого-то Гампа. От мысли, что она будет принадлежать другому, всё внутри леденело, голос становился жестким, а мысли - темными. «Я ненавижу ее,» - думал Яксли. Он ненавидел ее за то, что она была неразрывно связана с его спокойствием, с его счастьем, теперь она всё это может дать Гампу, оставляя Кэйвена гнить одного. «Нет уж, милая, мы с тобою вдвоем будет гореть в аду.»
- Да он дал мне ВСЕ!
Дыхание сперло. Воздух застрял где-то на выходе из легких, в трахее, так комом и остался. Яксли попытался продохнуть, но дыхание стало резким, прерывистым. Фраза проникла в самую глубь, слова отравляли получше любого зелья. Лихорадочные мысли сплетались меж собой, вырисовывая картины возможного будущего, будущего, где он, Кэйвен, ничуть не переменился и Элэйна его жена. Он мог бы дать ей всё и поднести к ее ногам еще сверх этого чудесные дары. Он мог бы! Мог бы, если...
- Ты не дала мне шанса, - тихо воспротивился Кэйвен, но его слова не были услышаны. Видимо, Элэйна решила предоставить больше доказательств в защиту своего женишка, потому что она не умолкала. О нет... она не затыкалась, она всё выкрикивала обидные фразы, острые, как хорошо наточенные клинки, и бьющие прямо под дых.
- Он дал мне то, чего  ты никогда не сможешь!
«Интересно что же?» Яксли богат, знатен, его род намного более древний. Он сделает ее хозяйкой величественного поместья, он сделает ее своею женою, она получит уважение, признание, о котором и не мечтала. Поправить: она могла бы всё это получить. Отказавшись и выбрав в свои мужья и защитники Гампа, Элэйн автоматически приписала себе страдания. Вот за что Кэйвен ее ненавидел, он не мог оставить ее в покое, она стала его паранойей, он помешался, хоть и прошло столько времени... Когда ты теряешь свою человечность, не простительно ли то, что ты пытаешься схватиться за последнее, что делает тебя - тобой? Пусть и тобой из прошлого, далекого и пыльного прошлого. «Он же в сто раз лучше!» - заявляет Браун, и глаза Кэйвена застилает пелена. Девушка, которую он ценил за то, что видела в нем хорошее, заявляет, что на самом деле он - падаль, а вот Гамп... Гамп, он лучший. Во всем.
Яксли дальше практически не слышал ее слов. Она обвиняла, кажется, в том, что он служит Лорду?.. Называла вдобавок убийцей? Из памяти Кэйвена напрочь стерлись любые воспоминания, любые оправдания: злоба и ненависть - вот что образовалось вместо воздуха, заполнило вакуум в грудной клетке и теперь рвалось наружу. Девчонка себе слишком многое позволила. Кэйвен сжал пальцы в кулаки до боли в ладонях, и последней каплей стали ее следующие слова. Мужчина просто резко выпрямляется, нависая над Браун; девушка тут же дергается и поспешно отходит назад, но ведь механизм уже заведен, он уже стал монстром. Волшебник стремительно пересекает гостиную, хватает Элэйн за шею и заносит руку - удар приходится на стену, в паре дюймах от лица девушки. На какой-то миг Яксли посещают сомнения: быть может, если ее милая мордашка была бы испорчена, Гамп изменил бы свое намерение брать ее в жены. Но удар уже был нанесен, удар, который, несмотря на все сомнения, никогда не будет направлен на Лэйну.
- Я! Единственный. Кто действительно может защитить тебя, - с предыханием, с паузами, злостно говорил Яксли. Он несильно держал Браун за шею, скорее это требовалось просто для того, чтобы она не пыталась сбежать, чтобы чувствовала и понимала, что всё находится в его руках. Она продолжала держать ладони у себя на губах, смотря на ее испуганное лицо, Кэйвен потихоньку избавлялся от обиды и гнева. Неблагодарная, он ненавидел ее, сейчас - почти что безраздельно и всепоглощающе.
- Что, храбрая девочка? - ухмыльнулся гость. - Думаешь, я служу Лорду? Думаешь, что когда Пожиратели явятся в твой дом, ОН убережет тебя? Ты правда считаешь, что с ним ты в безопасности? - поинтересовался Яксли. - Я! Я - твой лучший вариант! Ты должна была остаться со мной, - с последними словами волшебник медленно отпустил Элэйн. Он не захотел отходить от нее и давать ей пространство. Она, спустя столько времени, была с ним, рядом, он мог чувствовать ее сердцебиение, ее дыхание, мог вдыхать ее аромат открыто, а не "воровать" еле уловимый запах с ее одежд, что висят в шкафу. От соблазна невозможно было удержаться... Кэйвен опустил руку и тихо спросил:
- Как он прикасается к тебе? - Яксли положил свою руку на талию Браун. - Неужели и в этом он лучше? - с издевкой задается он, приблизив к девушке лицо, чтобы поцеловать ее в шею. Раньше она "таяла" в его руках, ее тело отзывалось на любое его прикосновение, на любой поцелуй. Кэйвен прикоснулся губами к ее шее, но сейчас такого же "импульса" не ощутил, и за это он тоже ее ненавидел. Она вся напряглась. Яксли не верил, что Элэйна могла бояться его. Ее запах дурманил, ее близость пьянила, ее голос, ее волосы, главное правило было не вспоминать о чужом кольце, что сковал ее палец. Кэйвен стал более настойчив, его руки переместились к груди. Страсть, равно как и гнев, овладели с ним в мгновение ока. Секунду назад он ненавидел ее, а сейчас понимал, что...
«Мерлин, я же не смогу без нее.»

Отредактировано Cavan Yaxley (2013-07-12 16:29:32)

Надвигалась война. Жуткая, страшная, кровопролитная. Об этом говорил Лорд Волдеморт, прожигая татуировку на запястье нового слуги. Об этом говорил сам себе Кэйвен, ощущая в себе подымающиеся черные сгустки ненависти. Они просачивались в каждую мышцу, в каждый орган, в каждую клетку, заражая ее, изменяя ее, подчиняя ее. Ничего нельзя было сделать: тьма поглощала. Но от нее Яксли  мог защитить единственное святое, что осталось у него - он мог бы защитить свою Элэйн, мог бы уберечь ее от остального зла. Пожиратели бы никогда не пришли в ее дом, она могла бы стать неприкосновенной. Вместо этого она выбрала Гампа, она решила стать его женой, чтобы после умереть вместе с ним. Но Кэйвен этого не допустит, нет...
Браун обвиняла Яксли в том, что он становился всё хуже и хуже. Их общение медленно, но верно сошло на «нет» после того, как Кэйвен принял метку Темного Лорда, однако Лэйна об этом знать не могла - внутрь закрались страшные опасения и сомнения: почему она назвала его Пожирателем? Стоит ей обмолвиться об этом в беседе с кем другим, так в тот же вечер в ее дом явятся убийцы. Глупая, безрассудно смелая девчонка, что сейчас еле подавляла в себе дрожь, ходит по грани и дразнит смерть. Кэйвен сжимает ее горло; он легко переломит ее тонкую шею и сделает выбор за Элэйн, но... Злость подступает, во рту появляется привкус железа, Яксли нехотя отпускает Браун, потому что боится не совладать с собой и причинить ей в итоге боль. Лэйна была права: он изменился, в куда более жуткую,  мрачную сторону, и он не прекратил свои "темные штучки". Яксли знал, что способен причинить ей вред, но он не хотел чтобы и она это понимала. Она боялась его, Кэйвен это чувствовал, именно поэтому он приложил нечеловеческие усилия, чтобы "проглотить" долгую обвинительную речь девушки и переключиться на иные мысли, куда более приятные, нежели мысли об ее убийстве.
Кэйвен провел ладонью по талии девушки, к изгибу ее груди. Он всегда желал Элэйну, но никак не мог получить ее полностью. Сегодня он легко овладеет ею, отчего-то у Яксли не было сомнений в том, что она всё еще была невинной. Такая как Элэйна сохранят себя до первой брачной ночи, но Кэйвен не позволит треклятому Гампу стать первым для Лэи хоть в чем-то. Браун попыталась отстраниться, мужчина принял это за обыкновенное для нее смущение. Ну не может же она испытывать такое отвращение к нему! Прикосновения стали настойчивее, поцелуи - жестче, однако никакого ответа не следовало. Кэйвен словно зажимал ледяную статую, как бы он ни пытался проявить свою благосклонность. Мерлин, да он спустил ей с рук столько громких фраз! Он проигнорировал столь обидные слова, что имел полное право рассчитывать на нечто больше, нежели жалкая дрожь и полнейшее молчание! Подавленная злоба вернулась с утроенной силой. Кажется, Кэйвен неосознанно придавил девушку сильнее к стене, после чего, явно беспокоясь из-за собственной несдержанности (вдруг открывшейся у него после присяги на верность Тому-Кого-Нельзя-Называть), он отпускает Элэйн и резко замахивается руками. Он сбрасывает бережно установленные Браунами вещи на комоде, что стоял ближе всего к нему. После идет кофейный столик, который Яксли бьет ногой, из-за чего тот подлетает и разлетается на куски после соприкосновения с полом (слишком хрупкая конструкция). Кэйвен переключается на книжные полки, на вазы - одним словом на всё вокруг, лишь бы не дотронуться в этот момент до Элэйны и не свернуть ей наконец шею. Вот чего он боялся больше всего: причинить ей боль. Почти все свои действия Пожиратель сопровождал яростными криками, ему говорили, что с ним выходит часть накопившегося гнева. В итоге, он был окончательно опустошен и, наконец-то, остановился по середине комнаты, тяжело дыша через рот и осматриваясь, оценивая причиненный им ущерб. Ощущение реальности потихоньку возвращалось к мужчине. Он пришел в дом той, с которой расстался больше полутора лет назад, наложил на ее родню непростительное заклятие, чтобы после без лишних глаз и ушей потребовать у Элэйн ответа: почему... почему она не выбрала меня? Гамп действительно был лучшим вариантом, нежели он. Гамп не защитит, но он всё равно лучше. Проще умереть, чем стать женой Пожирателя Смерти. Глупая почти мертвая девочка не согласна идти на сделки со Смертью, ха.
- Ты, - Кэйвен с тяжелым выдохом оборачивается и смотрит вполоборота на девушку, всё еще стоявшую у стены, - ты любишь его? - тут, осознав весь свой страх услышать ответ, Яксли предпочел остаться в неизвестности. Он махнул рукой, останавливая Элэйн. - Не говори. Но меня?.. - мужчина разворачивается и, ткнув себя в грудь, делает несколько шагов по направлению к Браун, однако, как замечает вновь ее уже нескрываемую зажатость, тут же останавливается на "безопасном" расстоянии. - Меня ты любила? Хоть когда-то? Хоть в какой-то момент, ты любила меня?
Независимо от ответа, Яксли уже понимал, что ему в прогнозы - одиночество и, возможно, сумасшествие. Ему придется одному убивать свою любовь. С убийством Ее любви он давно, кажется, справился, браво, Кэйвен!